|
Господствовавшая в этой области
парадигма опиралась на
достижения английской
классической школы в
интерпретации Дж. С. Милля,
который в 1848 г. неосторожно
заявил, что "к счастью, в
законах стоимости нет ничего,
что осталось бы выяснить
современному или любому будущему
автору; теория этого предмета
является завершенной" [Милль Дж.
С. Основы политической экономии.
Т. 2. М.: Прогресс, 1986. С.
172].
Эти
незыблемые "законы стоимости"
сводились к следующему:
1)
стоимость вещи бывает
временная (рыночная) и
постоянная (естественная).
Последняя является центром,
вокруг которого колеблется и
к которому стремится первая;
2)
рыночная стоимость
определяется спросом и
предложением. При этом спрос
в свою очередь зависит от
рыночной стоимости;
3)
естественная стоимость
по-разному определяется для
невоспроизводимых и свободно
воспроизводимых товаров. В
первом случае (сюда же
относятся и монопольные
ситуации) она зависит от
редкости вещи, во втором
(преобладающем) -- от
величины издержек
производства товара и его
доставки на рынок;
4)
издержки производства
состоят из заработной платы
и прибыли на капитал и
определяются в конечном
счете количеством
затраченного труда [Милль
Дж. С, Указ. соч. Т. 2. С.
222--224].
Таким
образом, в классической модели
средний уровень цен
(естественная стоимость)
определяется в сфере
производства и задается
издержками. Предложение же
товара определяется спросом,
складывающимся при данной цене.
Такова
объективная производственная
теория стоимости в самом сжатом
виде. Следует отметить, что на
европейском континенте эта
теория существовала в несколько
ином виде. С одной стороны, там
сильна была традиция, восходящая
к Галиани и Кондильяку и
связывающая ценность вещи с ее
полезностью. С другой стороны,
немецкая экономическая
литература, испытывающая влияние
мощной немецкой философии того
времени, уделяла много внимания
значению самого слова "ценность"
(Wert), соотносила его с прочими
человеческими ценностями и т. д.
Однако теория ценности на
континенте обычно включала и
описанные Дж. С. Миллем
"законы", хотя это, как правило,
вело к противоречиям [Примером
может служить знаменитый
"Учебник политической экономии"
А. Вагнера (Wagner A., Nasse A.
Lehrbuch der Politischen
Okonomie. 2. Aufl. Leipzig,
1875)]. Но от недостатков не
была свободна и сама
классическая теория в ее
миллевском варианте. Во-первых,
для любого, даже самого
высокоразвитого и богатого,
общества (а для него в
особенности) возможность
безграничного увеличения
производства, из которой исходит
"теория издержек", является
скорее исключением, чем
правилом. Во-вторых, объективная
теория трактовала спрос на товар
как "черный ящик". То немногое,
что говорилось об определяющих
его факторах, сводилось к
банальному логическому кругу:
спрос влияет на цены, а цены
влияют на спрос. В-третьих,
дуализм классической теории
стоимости (совершенно разные
объяснения для свободно
воспроизводимых и
невоспроизводимых благ) не давал
покоя ученым, стремящимся
создать стройную и всеобъемлющую
теорию, раскрывающую сущность
ценности (стоимости). (А именно
такие цели ставились перед любой
наукой в те допозитивистские
времена.) ["Нам нужна именно
такая теория, которая все
явления ценности выводила бы из
одного и того же начала, и
притом давала бы им
исчерпывающее объяснение", --
писал Бём-Баверк].
Все эти
слабости вызвали критику
классической теории с самых
различных позиций. Если немецкая
историческая школа критиковала
ее за излишне абстрактный,
неисторический характер, то К.
Маркс, напротив, решительно
очистил гипотезу трудовой
стоимости от колебаний и
оговорок, возникавших у А.
Смита, Д. Рикардо и Дж. С.
Милля, поскольку они хотели
согласовать эту абстракцию с
реалиями жизни.
Третий путь
выбрали маржиналисты. Они
попытались создать монистическую
общую теорию ценности исходя из
предпосылок, совершенно
противоположных предпосылкам
классической школы.
В качестве
исходного простейшего явления
экономической жизни они выбрали
отношение человека к вещи,
проявляющееся в области личного
потребления [классическая школа
не включала личное потребление в
предмет политической экономии,
поскольку влияние привычек,
традиций, предрассудков и других
проявлений иррациональности
преобладает здесь над
воздействием конкуренции и
экономического расчета и делает
человеческое поведение в данной
области непредсказуемым.
Следовательно, чтобы создать
теорию ценности, основанную на
отношении человека к вещи,
маржиналистам потребовалось
сделать это отношение
рациональным. Человек в теории
предельной полезности знает
иерархию своих потребностей и,
удовлетворяя их, стремится к
тому, чтобы добиться наибольшего
благосостояния]. Как писал К.
Менгер, "человек со своими
потребностями и своей властью
над средствами удовлетворения
последних составляет исходный и
конечный пункт всякого
человеческого хозяйства". Из
этого соотношения между
потребностями и средствами
удовлетворения, или, говоря
более привычным языком, между
полезностью и редкостью,
маржиналисты как раз и выводят
феномен ценности хозяйственных
благ. |
